Уникальность заключается в том, что эти произведения, являясь, в сущности единым целым, практически не исполняются в одной программе, хотя только в таком цельном восприятии можно увидеть всю глубину, мощь, трагизм замысла автора. Владимир Мищук блестяще справился с взятой на себя попыткой раскрыть во всей полноте величие музыки Чайковского, продемонстрировав прекрасную технику, четкую артикулированность каждого звука, богатство нюансов и достойный уважения отказ от "красивости", столь распространенной нынче среди "модных"испольнителей. В его исполнении присутствует та разновидность профессианализма, которая не привносит скуку предсказуемости, о которой говорил мой любимейший на сегодня пианист Борис Березовский. Он утверждает, что не считает себя профессионалом, играет, как любитель, -- "Когда я стану играть скучно, тогда назовусь профессионалом". Выступать в Эрмитажном театре, мне кажется, гораздо труднее, чем в филармонии: ужасное контрастное освещение с провалом в адскую тьму , неподготовленная публика, срывающаяся на аплодисменты некстати, не очень хорошая, мягко говоря, акустика. Нормальные меломаны предпочитают, разумеется, залы филармонии. Я тоже, хотя, как бывшего "эрмитажника", меня время от времени заносит в Эрмитажный театр, о чем я, как правило, не жалею, а в этот раз даже рад, что побывал на концерте, ставшем, своего рода, генеральной репетицией перед завтрашним выступлением Владимира Мищука в Большом зале филармонии. Исполненные на бис два вальса Шопена стали удивительно гармоничным завершением очень удачного выступления пианиста и адекватной наградой публике за искренние овации.